Недавно прочитала книгу Николая Бердяева "Эрос и Личность". За последний год, а может быть и больше, это - первая книга, которая меня увлекла. Я поняла, что книги для меня являются способом познания себя. И то, что я ищу - это именно новый взгляд. Взгляд Другого, отличного от меня. 

 

В данный момент своей жизни я вижу все свои взаимодействия - с людьми, с пространствами, с информацией в книгах и других источниках - как процесс познания самой себя через призму взглядов. Если я чувствую, например, в тексте нечто новое для себя, я выхожу на новый уровень познания себя. Я смотрю на себя тем взглядом, которым не смотрела никогда прежде. И чем сильнее отличен этот взгляд от моего собственного, тем более он интересен.

Может быть - это только женский взгляд на чтение. Я не знаю. Мне видится, что в основе своей женщина всегда хочет быть творением. Твориться - вот источник блаженства и радости. И это ни в коем случае не исключает женской возможности и способности быть творцом, но лишь тогда, когда она при этом сама ощущает себя творением. Обнаружение себя, как творца- это, вероятно, и есть то самое, что Бердяев называет возвращением своей андрогинной природы. И, как он и пишет, это возвращение вовсе не подразумевает превращения в бесполое существо, а, напротив, обретение большей гармонии со своим полом, которое базируется на знании этой андрогинности. Для женщины это подобно осознанию того, что на протяжении всей ее жизни, а также до ее начала, если говорить о надвременном, и в каждый момент времени, она была и остается творима Единым Богом. И не было такого мгновения, когда она не была бы творима Им. И такое мгновение никогда не наступит. Это не то знание, которое нужно как-то намеренно держать в голове. Это не то знание, которое нужно куда-то записывать, чтобы всегда можно было туда заглянуть и вспомнить. Это вообще не то знание, которое можно выразить вербально. Образы, транслирующие это знание на тонком плане, безусловно, выражают его в большей степени, проникая глубже, но даже они не способны привести к осознанию. Это то, что достаточно осознать один раз, но осознать истинно, из своей сути, из каузального пространства своего бытия.

В информационной сети, в книгах, в теле- и радиопередачах множество интеллектуальных рассуждений на тему "чего хочет женщина?", но в большинстве своем они очень и очень примитивны, так как в них разбирается какая-то шелуха. Какой-то вторичный мусор, который так обожает бесконечно пережевывать человеческий ум. Женщина хочет пересотворяться, и все формы женских желаний - это проявления этого желания. Да, эти формы бывают странными и, на первый взгляд, далекими от духовности. Особенно для тех, у кого духовность черно-белая, разделенная на верх и низ, на свет и тьму, на чистое и порочное. И, возможно, тут можно начать говорить о всяческих уровнях развития, но зачем? Нет никакого смысла видеть все множество развития уровней индивидуального сознания, если не видишь сути. А суть - в пересотворении. Можно взять самые простые и, казалось бы, примитивные формы желаний. Допустим, женщина хочет какое-то платье или украшение, или изменить что-то в доме. Платье, украшения или предметы интерьера здесь вторичны. А первично - желание обнаружить себя в новом, неведомом прежде, образе. Пересотворенную себя через игру с формой. Или хозяйкой в новом, уже немного изменившемся домашнем пространстве. Пересотворенную себя через игру с пространством форм. Более высокий, а может и не более высокий, а просто - иной, уровень - это желание пересотворяться внутренне, душевно, сущностно. И суть у всех этих желаний общая. И она - вечно и неизменна. 

Ежемоментно творимый Богом творец - таково для меня женское определение состояния "самадхи". Пересотворяться снова и снова. Остановка этого процесса равноценна смерти. Смерти не физической, а метафизической. Но этого никогда не происходит. И никогда не произойдет. Бог создает женщину для себя, и лишь Ему она принадлежит в вечности. Мужчины в этой игре - Божьи посланники, призванные косвенно участвовать в этом пересовторении. И за всю историю времени от сотворения Мира, или же от Большого Взрыва, если хотите, во всей бесконечности и безбрежности космического пространства, ни одна женщина никогда не принадлежала ни одному мужчине.

И хоть в обществе существует множество форм этой принадлежности, в основе своей они все не истинны. Самая низшая форма этой илюзорной принадлежности - это любовь, проявляемая через секс. Используя секс для своего самоутверждения и видя в женщине только лишь сексуальный объект, мужчина постоянно и неосознанно занимается любовью сам с собой, со своей собственной отторгаемой тенью. Он хочет самого себя, а женщина в этом случае - просто форма, затянутая в водоворот его неудовлетворенности собой. Эта форма временной принадлежности относится к грубому плану, самому иллюзорному и наполненному омрачениями. Другая, более высокая и достойная форма принадлежности - это брак. Перед тем, как вступить в брак, женщина осознанно произносит "да", она принимает решение. Эту форму принадлежности можно отнести к тонкому плану. Самый истинный из всех возможных вид принадлежности - каузальный - может быть проявлен только в виде сердечной любви. Лишь этот уровень, в моем понимании, является неиллюзорным, и лишь потому, что в этом случае принадлежность мужчине является вторичной после принадлежности Богу. Сам Бог направляет эту сердечную любовь и дает на нее согласие, подобно тому, как в традиционном обществе это делал отец, отдавая свою дочь замуж. Ведь все то, что происходило в традиционном обществе, на самом деле незримо включено в современное. Оно изменилось лишь на грубом плане, в мире форм. Лишь в этом случае - в случае сердечной любви - возможна искренняя верность мужчине, потому-что предательство по отношению к нему будет предательством по отношению к Богу. Таким образом, чтобы обрести неиллюзорную и неомраченную любовь женщины к себе, то есть сердечную любовь, которая в проявленном мире является высшей и единственно возможной формой принадлежности, и единственной формой, в которой не будет никакого тонкого насилия по отношению к женщине, мужчине важно прежде всего самому найти в себе Бога и следовать за ним. Лишь в этом случае возможно истинное равенство и любовь, которая будет не противположна свободе, но будет самим проявлением свободы индивидуального сознания в самом красивейшем своем виде - в виде любви человека к человеку.

 

И увидеть это можно лишь из того пространства, которое в терминологии Кена Уилбера называется каузальным. Тем пространством бытия, которое предшествует Недвойственному. Николай Бердяев словно бы пишет прямо из него, из этого пространства. И потому его предложения подобны музыке. Какое счастье, что я не читала его прежде! Потому что мне бы во всех смыслах "снесло крышу". Я бы настолько расстворилась в его мыслях, что начала бы бессознательно искать смерти, лишь бы только сбежать из мира грубых форм, который воспринимался мной, как насильственный, в то пространство, из которого звучат его слова. 

Когда Бердяев пишет об Афродите Небесной, как о лике вечной женственности, противопоставляя ее Афродите земной, как родовому предназначению женщины, он, в моем понимании, говорит о сущностном пересотворении. Женщина, сохранившая в себе Афродиту Небесную во имя и ради Единого Бога и подарившая себя Ему начинает пересотворяться сущностно, потому-что это единственный способ сохранять верность Ему, а значит и себе. Но я не согласна с самим противопоставлением этих двух аспектов женского. На мой взгляд, женщина, которая посвящает себя семье, роду и воспитанию детей - делает это для того же. Для сохранинию своей сути для Бога. Для сохранения в себе Афродиты Небесной, а никак не в качестве отречения от этого своего аспекта. Быть может, неосознанно, быть может, направляемая миром сновиденных образов и очень тонких чувственных импульсов, но она играет. Она уступает себя миру форм и правил, но лишь для того, чтобы сохранить и защитить свою вечную суть. Она приносит себя в жертву в мире грубых форм и материи, и, возможно, даже в тонком мире образов и сновидений, но лишь для того, чтобы сохранить свою каузальнуюнеприкосновенность и свою вечную принадлежность Высшему. Свою верность самой Вечности.

Лишь когда обретаешь способность видеть женщину в таком свете, то есть видеть Женщину и видеть ее в Свете, то становится понятно, что....

каждая женщина - вечно девственна,
и каждое зачатие - непорочно,
и всякое рожение - есть рождение от Святого духа,
и каждая женщина - любимая Дочь Божья, вечно защищаемая им

Женщина не может сущностно принадлежать ни мужчине, ни своему или чужому роду, ни обществу, ни государству, ни вообще каким-либо проявлениям этого материального мира. Мира Теней. И даже если такая сущностная принадлежность постепенно становится возможной, то в последнее мгновение, в самый последний миг до того, как она должна будет осуществиться, Бог заберет женщину к себе, оставив материальному миру только тело. А до этого момента Он будет посылать миру войны, голод, катастрофы и прочие несчастья, лишь для того, чтобы уберечь, защитить и сохранить для Вечности свою невесту, мать и дочь.

Нет никакой войны полов. Это все та же иллюзорная шелуха современности, увлекающая тех женщин и мужчин, которые не способны видеть суть. Ее нет и никогда не было. И никогда не будет. Есть война мужчин с самими собой. Женское лицо у рождения, и оно явлено миру в лике Богородицы. И женское лицо у смерти, которое, вероятно, удалось передать Леонардо Да Винчи в своей "Джоконде". У войны же - лик мужской. И по той причине, что общество эволюционирует в сторону большего Единства и постижения Недвойственности, войны изменили свой прежний традиционный облик. Они стали информационными и тонкими, они заполонили собой тонкое образное пространство и оттуда изменяют грубое пространство форм. В этих тонких войнах активно участвуют женщины, но первопричина их участия все в том же самом ежемоментном пересотворении с целью сохранить свою каузальную Самость для Бога. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы Бог однажды пересотворил меня в образе какой-нибудь феминистки или воюющей женщины, и при наличии выбора я бы скорее предпочла телесную болезнь и физические страдания. Физические страдания ужасны, но война - намного ужаснее. Я видела женщин, которые страдали физически, но даже в этом страдании они сохраняли свою красоту, свою женственность, и это вызывало во мне восхищение. И для меня дело тут вовсе не в самолюбовании или в нарциссизме, а в интуитивном знании женщины того, какой хочет видеть ее Бог и продолжении служить ему несмотря ни на что, прежде всего как Его творения. Даже в страдании и боли. 

Кто знает, возможно, в будущем будут созданы новые формы сознания, какие-нибудь супергрубые. И все будет подобно фантастическим фильмам про механические цивилизации, в которых нет никакой природной жизни и все вокруг состоит из металла, но я уже наперед знаю, что даже там, в этом ужасном и мертвом с моей точки зрения будущем будет сохраняться вечная каузальная неприкосновенность женщины, как бы она там не выглядела. И потому внутренне, в своем сердце, я могу отпустить этот мир и если переживать о нем, то ровно настолько, насколько этого требует конкретный момент. Я знаю, что Бог никому не позволит посягнуть на свободу и неприкосновенность моего сознания в вечности. Я знаю также, что человечество действительно способно создать подобие рая на Земле, но способно создать и подобие ада. В этом и есть принцип свободы воли. И то, рай это будет или ад, в немалой степени будет зависеть от отношения мужчины к женщине, потому-что именно она, в каждый момент времени пересотворяясь Богом, дает рождение новым проявленным в форме мирам. 

 

23.10.2015
(с) Mariya Viter